Глава 14. ЛИЧНОСТЬ ВЕДУЩЕГО

Учитесь быть ранимым

У  ярко  выраженного  ведущего  много  лиц.  Он  может  быть  строгим и авторитарным, невозмутимым и  отстраненным,  агрессивным, даже оскорбляющим. Он может начать страстно и  сильно, потом быстро закружиться в своих эмоциях, оставляя партнера  смущенным и подчиненным. Он может сбежать от  самой мысли об  эмоциональной  близости с другим  человеком.  Он  может быть так  измотан личными делами, что у него почти не останется эмоций для интимного партнера.

У многих хронических ведущих было трудное детство, как и у подчиненных. Но  вместо уступок и  сближения с  требовательным  родителем они использовали сопротивление  и  отчуждение. Некоторые надевали доспехи ведущего для ослабления эмоциональной  боли, другие убеждались в том, что быть ранимым — плохо. Все они обладают той силой в межличностных  отношениях,  которая толкает их к разделению и контролю в любовной жизни.

Авторитарист

Авторитарист  — лидер. Его  жизнь упорядочена  и  дисциплинирована.  Он гордится своей  рациональностью. Для него правила жизни — черно-белые: есть правильный путь и  неправильный путь, и  его жизнь представляет собой  пример правильного  пути. Обычно  он работает  на руководящих должностях или  имеет собственный  бизнес.  Он любит  председательствовать  в  неопределенных  или экстремальных  ситуациях,  и  его  решения часто  очень остроумны. Обычно он достигает  успеха  в  карьере  и  рассматривает  сопутствующее  материальное вознаграждение как доказательство правильности избранного им  пути.

Авторитарист считает, что существуют два  типа людей: слабые и сильные. Его тип  межличностных отношений хорошо определен: он чувствует себя вынужденным контролировать слабых и превосходить сильных.

Проблема с возможными осложнениями

Когда я  думаю  об авторитаристе,  мне вспоминается мой  бывший  клиент Маршалл 55 лет,  директор  крупного  медицинского  центра. Хотя  он и не был особенно популярен,  но  завоевал  уважение  своими способностями  лидера  и руководителя. Для Маршалла был важен  образ успеха, и ярким  примером  этого был его прекрасно  сшитый костюм и  блестящий черный «мерседес». Он гордился своими консервативными взглядами,  которые, как ему казалось, обеспечили его восхождение. Манера  общения  Маршалла была  какой-то  негибкой  и  неуклюже веселой.  Например,  во время  нашей  первой  беседы  его «ледоколом»  было: «Благодаря  всем этим придуркам, о которых я читал  в  газетах, я думаю, ваш бизнес должен процветать», Маршалл был женат на Сюзанне двадцать пять лет, у них  было трое детей, двое учились в колледже, один заканчивал школу. Маршалл любил держать всех в узде, и дома, и на работе. Сюзанна завоевывала его одобрение ловким ведением хозяйства,  «правильным»  участием   в  общественной  жизни   и   абсолютной уступчивостью.  Их  дети посещали  частные  школы,  занимались в хоре  и  не попадали в  переделки. По  его  собственному  признанию,  он не был «отцом — принудителем»,  но  всем  были известны  возлагаемые  им  на  детей  большие надежды. Он сам устанавливал наказания в  случае необходимости.

Такие   люди,  как   Маршалл,  редко   обращаются   к   психотерапевту. Психотерапевтическая  помощь  неэффективна без желания и способности клиента быть ранимым, склонности к самоанализу, признания слабостей и ошибок. В  мире авторитариста нет места беспорядочности и  буйству  эмоций,  и  он посвящает значительную часть своей энергии тому, чтобы избежать их. Маршалл никогда бы не прибегнул к моей помощи, если бы в его жизни не произошла трагедия.

За  три месяца  до  нашей  первой встречи  Маршалл обнаружил свою  дочь лежащей  ничком  на  полу  их  домашнего бассейна; она умерла от сверхдозы героина.  За  неделю  до этого  он  единолично  принял решение, которое  было призвано разрешить проблему с возможными осложнениями. Его дочь, учившаяся в выпускном классе школы, забеременела. Он настоял, чтобы она бросила школу, и договорился о том, чтобы она пожила в семье его сестры в  Огайо  до  тех пор, пока  не родится  ребенок.  Теперь образ его погибшей дочери постоянно стоял перед ним. А вся его  семья,  включая ранее покорную жену,  восстала  против него.

Детство авторитариста

Авторитарист растет в семье, которая жестко придерживается традиционных ролей  полов.  Обычно  его отец  — авторитарист.  Его  презрение  к  эмоциям «слабаков» передается сыну. Вот как Маршалл описывал свое воспитание:

- Наш  дом  напоминал  тренировочный лагерь  новобранцев.  Если мы делали что-то не совсем  так, как этого хотел  отец,  мы знали, что будем выпороты. Никакого шатания по  дому. Я бы  не  назвал его злым человеком.  На самом-то деле, я  думаю, он мог бы гордиться нами. Но  мы  знали, что  нельзя делать и шага в сторону.  Я  помню, как однажды, когда мне было  около четырех лет, я разобрал  его  карманный  фонарик, и  он отшлепал меня. Я начал  реветь.  Он сказал мне, что я уже взрослый и должен перестать плакать, иначе получу урок на всю  жизнь. И, я  думаю,  это был единственный раз,  когда у меня остались ссадины. Нет необходимости говорить, что я научился делать  все  так, как он  велел.  Но знаете, я думаю, что во  многих отношениях  его способ воспитания был хорош. В отличие от нынешних детей, мы действительно учились отвечать за свои действия уже в самом начале жизни.

В детстве авторитарист бывает отвергнут и/или наказан каждый раз, когда проявляет уступчивость.  Он быстро  узнает,  что его  ценность  определяется успехом в мире,  как это  установлено  его  родителями. Визг,  плач и прочее «сюсюканье» просто неприемлемы.

Личная  цель  авторитариста  -  стать  «героем». В  детских  играх  его фантазия  вращается  вокруг  военных  завоеваний, в  школе  он  стремится  к атлетическому   и   академическому   совершенствованию.  Героизм   взрослого авторитариста измеряется завоеванным им благополучием и  престижем.  Социолог Уоррен   Фаррелл  писал,  что  традиционный  мужчина  запрограммировал  быть «объектом  успеха»,  так  же  как женщин учат быть «сексуальными объектами».

Высокая цена этой цели — эмоциональное разъединение. После одобрения  воспитательных  методов своего отца Маршалл  умолк. Он  впал  в  свой  «я-всегда-прав»  способ  мышления.  Но   его  жесткий  подход натолкнулся на  образ  его  мертвой дочери,  который теперь навсегда застыл в  его сознании.

Любовь и авторитарист

Большинство людей в юности переживают по крайней мере одно романтическое поражение, но восстанавливаются после него. В каком-то смысле авторитарист не  восстанавливается  никогда.  Юношеская  неудача  потрясает основы его представления о себе как об объекте успеха, потому что превращает его в раненого проигравшего. С этого момента он начинает избегать женщин, которые равны ему по положению, привлекательности  или  силе своего «я».

Сильные женщины  лишают его присутствия духа.  Он  нейтрализует  свой  страх насмешками  и  критикой:  сильные   женщины  -  «разрушители»,  остальные  — «слабаки». Бессознательно он ищет связи только с женщинами, которых он может уверенно контролировать.  Обычно  женщина,  на  которой  он  женится,  имеет выраженные наклонности  подчиненного  и  будет  или  заниматься  домом,  или работать  в  должности  значительно  ниже  его.  Жена  и семья авторитариста занимают важное место в его  плане достижения успеха. Хотя он  может никогда не испытывать страстной любви  к  жене, он будет ценить ее, если она  сможет соответствовать его «образу» и общему успеху.

Жена  Маршалла, Сюзанна,  была  «сделана» точно по его мерке. Ее  семья была социально  более значима, чем его, что  повышало его статус, к тому  же она была идеальной  милой подчиненной.  Но самоубийство дочери поколебало ее податливость. Теперь она  противостояла  Маршаллу  своим  гневом. Стабильная несбалансированность их брака обернулась хаосом.

Достижение сбалансированности

Для   разрушения   «праведного»   состояния   авторитариста   требуется опустошительная эмоциональная или финансовая потеря. Такая потеря может даже уничтожить его.  Навыки межличностного  общения, которые могли бы помочь ему пережить жизненный кризис, совершенно не развиты. Он не умеет ослаблять свою настороженность, обнаруживать  эмоциональную  боль, принимать  помощь других людей.  Он,  как  дуб  из  пословицы:  сопротивляется  вместо   того,  чтобы склониться  по  ветру,  и  в  бурю  сломается  быстрее,  чем  «слабая»  ива.

Неудивительно, что одну из самых вероятных групп суицидного риска составляют мужчины в конце пятого — начале шестого десятка, пережившие первую  в  жизни неудачу.

Маршалл  не мог рационализировать и «убрать» свою боль по погибшей дочери, и у него не было  места  для ее  «хранения». Стресс привел его к большей опоре  на  основную  силу  межличностного общения  -  лидерство.  Он отчаянно пытался проявить свою силу: спорил с Сюзанной из-за планов похорон, а на работе срывался на подчиненных  из-за  пустяков. Ультиматум  Сюзанны: «Сделай что-нибудь с  собой, или  между нами  все кончено»,  — был последним ударом по его авторитарному чувству определенности. Он заплакал первый раз в своей взрослой жизни. Также впервые он  последовал совету Сюзанны: согласился на курс психотерапии.

Если у вас  есть  наклонности авторитариста,  я прошу вас  использовать свои  сильные  навыки  рационального   мышления.   Исследуйте  модели  своих взаимоотношений  и посмотрите, как они могут быть связаны с вашими способами взаимодействия с людьми. Межличностный девиз,  принятый в  детстве: «Мой путь — это правильный путь», не  позволяет вам иметь предохранительный  клапан права  на ошибку.  Вы вынуждаете членов своей семьи, которые  не согласны  с вашим образом  жизни,  прибегать к  крайним  мерам. Они могут  восстать, или отомстить, или  начать наказывать  себя (дочь  Маршалла  соединила  все  три способа). Их  стрессовая  реакция  вынудит  вас еще больше опереться на свои наиболее  развитые  навыки  руководителя.  Проблема  —  в  вашем страхе перед неконтролируемостью любой  ситуации. Как позже сказал Маршалл: «Я выиграл семейные баталии, но мы все проиграли войну».

Вы будете лучшим лидером, если  научитесь сопереживать и  быть  гибким. Когда  бы  вы ни почувствовали  угрозу и  контроль, повторяйте про себя ваш новый девиз: «Иногда   проигрывая, вы выигрываете». Во время курса психотерапии Маршалл горько разрыдался, когда наконец  признал  невыносимую правду: если бы он не  вел  себя с  дочерью,  как  несущийся  на  всех парах паровоз, а подошел бы к ней с пониманием, трагедия скорее всего не произошла бы. Несколько месяцев прошло прежде, чем острая фаза его страданий начала ослабевать. Хотя скорее всего Маршалл никогда не освободится от чувства вины и  тяжелой утраты,  он  осознал,  что  ужасный  опыт  может дать ему  что-то хорошее. На самом деле этот опыт полностью изменил его.

Маршалл возглавил новую программу по предотвращению самоубийств в своем медицинском центре,  он и Сюзанна присоединились к родительской группе. Дома он  активно  поддерживает своих  детей -  студентов и  обсуждает  с  Сюзанной практически все — от  планов на  ужин  до решений по медицинскому центру. Его навыки лидера, уравновешенные состраданием, расцвели еще более полно.

Искатель острых ощущении

Искатель живет ради риска. Если жизнь становится слишком  спокойной и  предсказуемой,  скука   заставляет  его  искать  новые  острые  ощущения   и опасности. Он  агрессивно состязателен, потому что состязание стимулирует его. Ему нужны  большие впрыскивания  адреналина для достижения оптимального уровня   действия.   Его  профессия  или  хобби   отражают потребность в биохимическом возбуждении: он — автогонщик, альпинист, дельтапланерист. Он — атлет, лучше всего действующий в экстремальных  обстоятельствах. Искателя привлекают такие сферы, как война, политика, большие финансы, зашита закона, преступность и сексуальные победы.

Сексуальные приключения

Муж Джинни, Френк, полицейский детектив, был искателем острых ощущений. Во  время беседы  я спросил его, почему он выбрал  эту работу.  Он  ответил с оттенком иронии:

— Я  люблю  возбуждение и  драму. На любой  другой работе я  скучал бы до смерти. Вы не привязаны весь день к одному рабочему месту. Вы смешиваетесь с преступными  элементами.  Вы  встречаете  людей  всех  типов,  мне  особенно нравятся дамочки, у которых неприятности.

Как у многих искателей, возбуждение Френка требует распространения на  сексуальную    сферу.  Не удивительно,  что стабильные, моногамные взаимоотношения  не   возглавляют   список его приоритетов. Как только взаимоотношения становятся  рутиной, тяга  к новым сексуальным  приключениям может стать непреодолимой.

Детство искателя острых ощущений

Стремление искателя к стимуляции может проявиться в раннем детстве, что предполагает генетическую составляющую. Раннее обусловливание роли мужчины как героя  объясняет, почему искателей  мужчин  гораздо  больше, чем женщин. Вполне возможно, что свою роль здесь играют и мужские  гормоны. В дополнение к этому, некоторые образцы детского опыта  порождают озорство, бесшабашность и состязательность. Френк в детстве испытал нечто подобное:

— Моя мать была разведена,  и ей приходилось работать.  Она была хорошей, любящей матерью,  но мы с братьями были настоящими дикарями. Я  был сметливым независимым  ребенком.  Все время  шатался  где попало.  Я,  можно  сказать, получил свое образование на  улице. Мы думали, что мы  крутые, и нарвались на неприятности.  Не  очень серьезные, знаете. Но в глазах моей  матери я не мог поступать плохо… Она всегда верила в мою версию этой истории. Ну, в общем, мне все сошло с рук.

Эмоционально  нуждающийся родитель  иногда любит столь  безоглядно, что ребенок убеждается в том, что  он действительно «не  может поступить плохо». Ребенок получает  уверенность  в  противостоянии  экстремальным  ситуациям  с минимальной  тревогой.  Но  его уверенность не уравновешивается нормальным уровнем скромности и  чувствительности.  Его  состязательность  ничем  не сдерживается,  и  он может нарушить  эмоциональные «границы»  других  людей. После этого  доведение ситуаций и людей до их  пределов становится жизненной потребностью.

Некоторые  искатели  -  дети  привилегированных  родителей,  не имевших проблем с  материальным обеспечением  ребенка,  но  менее  щедрых  в  отдаче ребенку любви и  понимания.

Искатели острых ощущений  всех типов разделяют уверенность  в  том,  что земля  их  детства  была  враждебной  и  не  давшей  поддержки.  Скромность, застенчивость и  чувствительность не являлись там нормой. Приспосабливающийся ребенок учился скрывать подобные проявления своей личности. Вопрос в том, станет ли  жесткий,  склонный к риску  ребенок  другом или врагом общества.

Правда и то, что полицейский и вор скроены из одного куска.

Любовь и искатель острых ощущений

Искатель привносит в ухаживания особый «огонь». Тогда как многие из нас с  трудом переносят пот и лихорадку новой любви, искатель получает  от  этого удовольствие. Он живет  для  всего того, что предлагает  период ухаживания — неопределенность,  риск, новизна,  удовольствие. Он чувствует  уверенность в жизни.  Он  излучает возбуждение. Женщина,  которая  является  объектом  его внимания, редко  способна к  сопротивлению.  Она  чувствует, что  это  будет запоминающаяся связь.  Френк описывает наплыв  чувств, которые он испытывает каждый раз, когда обращает внимание на привлекательную женщину:

— Я  не  могу  выразить  словами,  на  что  это похоже,  когда  ты видишь прекрасную женщину и  знаешь, что собираешься сделать ее своей. Вы  смотрите на ее палец, чтобы узнать, замужем ли она, и если да, то отлично. Риск. Если нет, тоже отлично, но  нужно быть осторожным. Сначала ты весь в деле, а между делом  -  маленький  сюрприз.  Маленькая  шутка  о том,  как великолепно она выглядит,  но  она даже  не уверена, что это ты  сказал. Через  пару  дней — побольше дел и еще поддразнить. Можно наткнуться на нее как бы случайно. А в следующий раз, когда  вы  пересечетесь, она уже ищет тебя,  но старается быть сдержанной.  И  ты играешь, как в азартную  игру.  Это  самый лучший период. Иногда я приглашаю  их на  обед  или  на чашку кофе.  Вы  знаете,  что хотят услышать женщины?  -  «Ты нужна мне». Вы  даже не представляете, как здорово это может быть в  секретарской после окончания рабочего дня. (Он хихикнул.)

Из-за того, что искатели столь уверенны, независимы, не подконтрольны, другими  словами, столь возбуждающи, партнеры часто влюбляются в них. Вполне предсказуемо,  что, когда любовь искателя идет не убыль, его  глаза начинают шарить в поисках новой  дозы секса. Не  то, чтобы он  боялся обязательств как таковых,  он  просто  не  может  представить  себе  жизнь без  романтических приключений. Его стремление к новизне и возбуждению пересиливает потребность в  близости и  безопасности  и фактически  гарантирует положение  ведущего в ситуации парадокса страсти.

Как  и Френк, большинство искателей заканчивают  женитьбой. Некоторые — много раз. Они не свободны от социальных стереотипов или желания иметь детей и  жену. Искатели  обычно  женятся после того, как получают  серьезный урок, связанный  с  их  балансированием  на  грани.  Вспомните,  что  Джинни  была физиотерапевтом Френка  после того, как он попал  в  аварию на мотоцикле.  Но как   только   искателю  становится  слишком  комфортно,  неверность   почти неизбежна.  Для  того,  чтобы  терпеть  такое   положение  дел,  нужен  ярко выраженный подчиненный, такой, как Джинни.

Достижение сбалансированности

Искателям  сначала  следует  похвалить  себя  за  свою  силу:  здоровую уверенность,  независимость,  обаяние,  состязательность,  чувство  юмора  и непосредственность.  Однако  та  же  самая  сила,   которая  составляет  его привлекательность,  может  загнать его в ловушку  разрушительных моделей. Их подход к жизни редко бывает  неопределенным. Когда же это случается, обычное последствие — депрессия. Более того,  сегодня сексуальные искатели играют  в «русскую рулетку» со СПИДом.

На первый взгляд это может  выглядеть странно, но искатели  страдают  в основном от неправильно  воспитанного в них чувства скромности. Скромность — важный инструмент межличностных отношений;  он — связь с реалиями  общества.

Нескромные люди склонны считать себя в определенном смысле «над законом». На  первом месте у них  — собственные  потребности, и они не  всегда принимают в расчет,  как  удовлетворение  этих  потребностей  может  повредить   другим. Скромность помогает людям  оценивать уместность или  неуместность,  приличие или непорядочность их  действий. Люди, которым не хватает  скромности, живут по межличностному девизу: «Я могу иметь все». Люди, воспринявшие этот девиз, рискуют потерять все.

Обычно искатель знает, что ходит по лезвию ножа  и в любой момент может упасть. Но не забывайте, что его манит сама опасность. И мы получаем портрет человека,  который непрерывно подставляет себя  под огонь, надеясь «получить все», включая заряд бодрости от постоянного риска.

Подвиги искателя  могут быть  невероятными.  Когда  его супруге все это наконец  надоедает  и  она  уходит,  он  может  быть  поражен  тем  чувством опустошенности, которое сваливается  на него. Очарование и смелость, которые приносят  ему  огромный  успех  вне  основных  взаимоотношений,  могут  быть уничтожены депрессией.

Консультации для  искателей обычно вызывают дилемму. То, что придает их  жизни  величайшее  значение,  -  особенно,  если  они  искатели  сексуальных приключений, — зачастую болезненно  для других людей. Однако  совет искателю проявлять  сдержанность  только вдохновляет  его на потворствование большему возбуждению  и  риску.   Мой  подход  к  искателям  прямолинеен.  Он  скорее поддерживает, чем бросает вызов их свободной воле. Проще говоря, я приглашаю их самих сделать выбор между краткосрочными и долгосрочными удовольствиями.

Если вы чувствуете тягу к  неверности или другим пагубным формам риска, обдумайте свой новый девиз: «Я склонен забывать, сколь много могу потерять». Когда  вас  манят краткосрочные удовольствия,  вспомните о  тех долгосрочных вознаграждениях, от которых вы отказываетесь. Этот девиз применим  не только к вашим  взаимоотношениям,  но и к  краткосрочным удовольствиям,  таким, как алкогольное или наркотическое опьянение или азартные игры.

Френк  искренне  признал,  что  он  не  знает,  сможет  ли он  навсегда прекратить  свое  волокитство.  Он также  сказал,  что мысль о том,  что  он причиняет  боль  и  теряет  своих  жену и  детей -  классическое  «последнее предупреждение»  искателю,  — изменила  его  приоритеты  и  ослабила тягу  к сексуальным  приключениям.  Он  стал  проводить  больше  времени  дома  и  с  удивлением  обнаружил,  что ему это  нравится. Мне  было ясно,  что старания Джинни  приобрести навыки ведущего давали свои плоды. Она больше не поощряла подвиги Френка своей  милой любезностью.  Их взаимоотношения вступили в фазу большей  сбалансированности,  которая  эмоционально   вознаграждала  того  и другого.

Одиночка

В школе у вас, вероятно, была пара одноклассников, которые не входили в ваш коллектив. Они и не пытались. Казалось, они идут своим, отдельным путем, безразличные  к  социальным группам и  часто  увлеченные своими собственными особыми  интересами.  Иногда   они  были  нонконформистами,  иногда  немного нервными. Одиночки из моего класса стали: пианистом (мальчик) и молекулярным биологом (девочка).

На  самом  деле  ряды  одиночек  включают   художников,  музыкантов   и писателей. Они  также включают людей,  участвующих  в минимальных социальных контактах:   лесников,   архивариусов,   фермеров.   лаборантов,   водителей грузовиков  на  междугородных  трассах.  История  науки  полна   отчетами  о важнейших  прорывах, сделанных  учеными,  работавшими  в одиночестве, иногда растянутом на годы.

Джонатан,   партнер  Деборы,   обладает  индивидуальными  особенностями одиночки, усиленными его болезненным разводом. Хотя он и вступал в случайные связи, их было очень мало и они  были крайне редки. «Я не тот, кого называют бабником»,  -  прокомментировал  Джонатан. Я  спросил  его,  как он  проводит свободное время.

— Я читаю,  слушаю  музыку, иногда хожу по книжным  магазинам,  захожу  в парочку кафе,  атмосфера которых мне нравится. Я читаю книги  по философии и истории,  люблю  джаз  и  классическую  музыку.  У меня  есть  проигрыватель компакт-дисков,  качество звука  у  него невероятное.  Летом  стараюсь  один сходить  в  поход  на  пару  недель.  И  я  делаю  разные  приспособления  и усовершенствования для дома, работаю в  саду,  который сейчас  переделываю  в японском  стиле. У  меня  есть  несколько друзей,  с  которыми  я  встречаюсь приблизительно раз в  две  недели.  Я  люблю полностью  контролировать  свое время. На самом деле это неплохая жизнь.

Я спросил Джонатана, не  кажется  ли  ему, что в его  жизни  чего-то не хватает. «Иногда — да», — ответил он.

Детство одиночки

Я думаю, мы склонны рассматривать  одиночек  с точки зрения «просто  он такой»   благодаря   их    предрасположенности    к    стеснительности   или интравертности.  Когда  одиночка  к  тому  же и  творческая личность, легко поверить, что именно творческое начало привело его на путь одиночества. Хотя я  и считаю, что мы обладаем врожденными склонностями к тому или иному  стилю поведения,  у  меня  есть  достаточно данных,  чтобы  принять  это как целый комплекс  различных  факторов.  Свидетельства  доказывают,  что  большинство одиночек эмоционально  «обожглись» в детстве. С Джонатаном  произошло именно это.

— Мой отец был алкоголиком, и я никогда  не знал, как он себя  поведет со мной. Иногда  он  был веселым,  но обычно — просто очень пьян, зол и жесток. Безо всякой причины  он  начинал орать на  меня. Я  не  знаю, почему основная тяжесть  этих обвинений всегда ложилась  на меня. Он  никогда  не  кричал на  сестру  или маму.  Что  меня всегда беспокоило, так  это то, что мама обычно просто  сидела,  как  будто  ничего  не  происходило.  Иногда  с  меня  было «достаточно»,  и я орал на него в ответ, что всегда  было ошибкой.  Тогда он бил меня, а он  был здоровый. Единственное место,  где  я  чувствовал себя в безопасности, — моя комната. У  меня всегда руки росли откуда надо, когда мне было около восьми лет, я поставил на дверь засов.

Ребенок-одиночка  испытывает  естественный  гнев,   вызванный  его эмоциональным исключением из  семьи.  Однако в  отличии от  большинства  ярко выраженных типов ведущего  он  не  чувствует себя вправе  злиться.  То,  что только  он  один  из  всех  детей  отлучен  от  родительской  любви,  вполне предсказуемо заставляет его чувствовать себя в чем-то виноватым. По существу, одиночка  вырабатывает  стиль   приспосабливающегося  ведущего,  потому  что чувствует  себя таким  же  уязвимым, как подчиненный.  Вместо  использования силовых  стратегий  ведущего он отступает, пытаясь  контролировать  ситуацию своим отсутствием. У него формируется бессознательная вера  в то, что  самое безопасное место для него — в изоляции от других  людей. Принимая сдержанный стиль  межличностных отношений, он редко предлагает или  ищет  эмоциональной близости с  другими.  Его поведение  отражает тот печальный урок, который он получил в детстве: «Когда  вы  сближаетесь с  людьми,  они  отвергают  вас  и делают вам больно».

Некоторые одиночки  тяжелее всего переносят травму, будучи отвергнутыми равными  им. Оставленные в одиночестве на  игровой  площадке, они  чувствуют себя грубо осмеянными и  отвергнутыми. Но даже эти одиночки обычно не могут получить эмоциональную поддержку, необходимую для оживления их самоуважения, у себя дома.

Как   и  у  Джонатана,  у  многих  одиночек   были  непредсказуемые   и противоречивые родители. Джонатан никогда не  знал,  когда его отец сорвется на  него.  Для  того,  чтобы  выжить,  он был  вынужден  полагаться на  навык осторожности  в  межличностном   общении,  который  в  своей  крайней  форме выливается  в  недоверие.  Он  рос   настороженным,   сверхчувствительным  к  неуловимым признакам, предупреждающим его о приближении одного из  отцовских срывов.  Как только  Джонатан замечал, что  у  отца напрягались челюсти,  он старался выскользнуть из комнаты как можно скорее и незаметнее.

Для  облегчения боли отвергнутого многие одиночки фантазируют  о  своих замечательных карьерах, жизненных достижениях, которые принесут  им любовь и поощрение.  Иногда  эти фантазии  воплощаются в реальность  — когда  ребенок направляет свой гнев на  достижение высоких целей.

Любовь и одиночка

Одиночка чувствует  себя  разрываемым в разные  стороны.  Одиночество и сексуальные потребности толкают  его к  романтическому сближению,  тогда  как глубоко  укоренившийся страх  перед  сближением и  боязнь  еще раз  обжечься удерживают его на расстоянии. Он  достигает компромисса, принимая  пассивную стратегию межличностных отношений.  Обычно  он  расслабляется и  ждет,  пока потенциальный  партнер не  сделает первого шага.  Получившаяся в  результате этого   отстраненность   позволяет  ему  начать  взаимоотношения  с  позиции эмоциональной силы, намеренно отдавая меньше, чем его партнер. К  сожалению, у этого подхода есть и  оборотная  сторона, ударяющая и по использующему этот подход. Джонатан описывает эпизод, иллюстрирующий обычную модель одиночки:

— Пару  раз в неделю я бегаю. А знаете,  всегда  есть  люди,  которых  вы видите  постоянно,  когда выходите  из дома. Мне встречалась  одна  женщина, очень дружелюбная,  хорошая бегунья, и  я  ею  заинтересовался.  Она  начала немного сближаться, например,  предлагая как-нибудь вместе  попить кофе. Мне было  приятно, но  я немного  сдерживал  себя.  Так продолжалось около  двух недель, пока наконец я собрался с  духом,  чтобы пригласить ее. И представьте себе, именно в этот день  она бежала  с  каким-то другим парнем. У меня было такое чувство, как будто  я получил по рукам. Но в тоже время я почувствовал какое-то облегчение…

Когда   женщина  начала   сближаться   с  ним,  Джонатан   инстинктивно отшатнулся. Она скорее всего расценила это  как отказ и сдалась.  Джонатан в свою очередь почувствовал боль, когда она сблизилась с другим. Для  него это было еще одним доказательством своей уязвимости и мудрости одиночества.

Когда  одиночка  сам  является  инициатором  романтической  связи,  его потребности обычно очень сильны, и часто незадолго до этого его  уверенность в  необходимости  такой  связи  получила сильное подкрепление. Когда Джонатан познакомился  с  Деборой, он  не был с  женщиной уже  больше  года. Он также только что заключил  самый  крупный контракт в своей жизни.  Дебора казалась ему  добрым  духом,  несмотря  на сильный риск.  Вспомните,  однако, что  он избегал сексуального контакта несколько недель. Дебора вскружила ему голову, однако  посылаемые  им  сигналы  о желании большей  близости  были  довольно неопределенными.  Даже  сила  ухаживания не  могла  преодолеть его  рефлекса самозащиты.

Не будучи  способной  пробить защиту  Джонатана, Дебора забеспокоилась. Склоняясь перед силой парадокса страсти  и  собственными  мощными тенденциями «эха», она начала «окружать»  его собой. К этому времени Джонатан понял, что она  будет безопасным, неотвергающим  партнером. Но теперь  им овладел новый страх,  эмоциональная  клаустрофобия.  Дебора  «окружала»  его.  Эта реакция подчиненного  не  только охладила его чувства к ней,  но и оставила  один на один  с первобытным  страхом одиночки  потерять возможность побыть  одному и контролировать свое время и свою жизнь.

Достижение сбалансированности

Если  вы  отождествляете  себя  с  одиночкой,  сначала  признайте  свою потребность  в уединении действительной и важной. Вам есть, что  сделать для расширения своих навыков межличностного общения, которых сейчас у вас мало. Возможно,  что в  определенном смысле  ваша  изолированная  жизнь вполне успешна. В  одиночку вы  можете совершить многое  из того, что удовлетворяет вас,  и  можете  чувствовать  себя в  безопасности  от  угрозы  эмоциональной путаницы.  Однако  все,  за  исключением  самых  ярко  выраженных  одиночек, начинают  воспринимать  свою   изолированность,   как  своеобразную  тюрьму. Придерживаясь межличностного девиза, защищавшего  вас в детстве: «Никогда не сближайся с  людьми», вы удерживаете себя в эмоциональном изгнании.

У  большинства  одиночек  нет  проблем  в  оценке  своей  потребности в уединении  как действительно необходимой. Теперь я  прошу вас признать также ваше  естественное, здоровое,  биологически обоснованное  желание  разделить свою жизнь  с другим  человеком. При  продолжительном разобщении ваша ценная уединенность  может   быть   омрачена   депрессией,   обычным   последствием эмоциональной изоляции. Статистика подтверждает также,  что у вас склонность к появлению проблем со здоровьем.

Когда   одиночка  находит  партнера,  эмоциональные   запросы  которого невелики, в сущности, другого одиночку, его удовлетворенность оптимальна. Но такие  партнеры   редки.  Женщины  обычно  не  склонны  к   боязни  одиночек эмоционального риска и не разделяют их модели поведения.

Если ваши тенденции одиночки проявляются в данный момент,  самый важный навык,  которому вам необходимо обучиться, — общение. Скажите партнеру,  что вы наслаждаетесь уединением.  Открыв ему свою потребность в сдержанности, вы парадоксальным образом углубите  вашу  связь  с партнером. Это также поможет ему не перепутать вашу сдержанность с отказом. Далее,  поговорите  о моделях, которые  пагубно влияли  на ваши прежние взаимоотношения. Вам не нужно вдаваться в  болезненные детали, но обязательно скажите о  том,  как ваша сдержанность принималась за отказ.  Объясните, что подобная  ошибка может  привести  к отчуждению между партнерами и что  такая реакция делает  вас  более  осторожным.  Объясните также,  как  иногда  люди начинают оказывать на вас  давление, когда вы отстраняетесь, и это усиливает ваше побуждение исчезнуть. Потом спросите у партнера, какого уровня близости он хочет достичь, и  попытайтесь определить, когда его потребность в близости может столкнуться с  вашей потребностью в уединении.

Партнерам не  нужно иметь  одинаковые потребности в  близости/уединении. Но  те,  у  кого  потребности  в  близости  резко  отличаются,  должны  быть осторожными, чтобы не  сыграть на руку  движущей силе  парадокса страсти.  И снова  общение  и  беседа  -  ключи  к  достижению  взаимно  удовлетворяющих отношений.  Я  работал  со  многими  партнерами,  которые  обладали  разными потребностями в близости и были способны на компромиссы, ведущие к успеху.

Когда вы испытываете побуждение бежать от партнера, — а периодически вы  будете его испытывать, — противопоставьте этому  импульсу свой  новый девиз: «Я также  нуждаюсь  и в  близости». Это отношение  поможет  вам уравновесить тенденций одиночки нормальным желанием сближаться и эмоционально рисковать.

Иногда вы будете  думать, что обо всем  договорились, но на практике вы оба  можете  продолжать  чувствовать,  что   ваша  эмоциональная   жизнь  не  изменилась.  Возможно, от этого  будут зависеть ваши взаимоотношения.  Но по крайней мере теперь  вы прямо и открыто разговариваете с  партнером. Вас  не нужно будет отпускать на поруки, как это делают Джонатан и Дебора.

Как  большинство  ведущих, одиночки значительно  выигрывают  от сеансов психотерапии, но  с большой неохотой обращаются к  ним. То же, что мешает им сближаться с другими — недоверие, боязнь открыться, отказаться от уединения, -  делает терапию нежеланной  для них. Парадоксально,  но  именно эти страхи очень  хорошо  реагируют  на   психотерапевтическую  помощь,  превращаясь  в безусловное  принятие ее.  Я очень прошу  вас подумать о курсе психотерапии, особенно если вы чувствуете острое одиночество и изолированность.

Наказывающий

Несколько лет я вел курс психотерапии для участников  войны во Вьетнаме в медицинском центре для ветеранов  Сан-Диего. Боб,  32  лет, был клиентом в моей  группе.  Он  вырос   в  маленьком  фермерском  городке  в  центральной Калифорнии.  Его  юность была  отмечена  агрессивным  поведением  и  частыми драками.  Но,  по  стандартам  своего городка, Боб  был  нормальным здоровым мальчиком.  На  самом  деле  он  был  довольно популярен.  Он был  «звездой» футбольной и  борцовской  команд, а  его  постоянная  подружка была  лидером команды поддержки.

Боб закончил школу в самый  разгар войны  во Вьетнаме.  Его  отец был в морской  пехоте, а  все друзья записались добровольцами.  Мысль о том, чтобы остаться в стороне, никогда не  приходила ему в голову.

На  второй  день  пребывания  во  Вьетнаме  погиб его лучший друг.  Боб оцепенел, как  он сам  рассказывал.  Это  оцепенение  росло  все  время  его девятимесячного похода, помогая  пережить ужасы  Вьетнама. По его оценке, он убил несколько  сотен вьетконговцев.  Во время боя в  окрестностях  одной  из деревень  смерть нескольких друзей  превратила его в «берсеркера»'. Он напал на деревню с  пулеметом  и  гранатами,  убив нескольких женщин и  детей.  Его бешеное  буйство было остановлено осколком шрапнели,  попавшей ему  в живот; это ранение положило конец службе.

Вернувшись домой, Боб  попытался  восстановить «нормальную» жизнь.  Его школьная подружка вышла  замуж и уехала,  но  он  женился на  Кейт, девушке, которая всегда была без ума от него. У  них было двое детей. Однако Боб так и не вернулся к нормальному  течению жизни. Он чувствовал  себя отчужденным от окружающих его людей.

— Изнутри  меня разъедала горечь,  как яд. Сначала я  пытался  изгнать ее выпивкой. По ящику пива каждый вечер. Но дела шли все  хуже. Знаете, кошмары и все  такое.  Я начал  шататься по барам.  Я включился в  «игру» по  поиску хиппи.  Вы  знаете,  тех,  кто обвинял  нас, вьетнамских  ветеранов,  за  эту проклятую войну.  Я носил свой старый берет морского пехотинца, и как только кто-нибудь из них отпускал замечание насчет берета, я  вырубал его. Но самые плохие вещи я делал  дома. Я обвинял Кейт во всем. Я приходил  домой пьяный, как  свинья, и хлестал ее  безо всякой причины. А еще ужаснее то, что она все это принимала.  И  чем  больше  она терпела, тем больше дряни я вываливал  на  нее.

Боб попал в  порочную модель наказывающего.  Агрессия, необходимая  ему для  выживания в  кошмаре Вьетнама, не  отключилась после  его  возвращения в родной город.

Однажды вечером Боб пришел  домой  и обнаружил, что Кейт, дети и  все их вещи исчезли.  Не было никакой записки.  В пьяной ярости он  перевернул  весь дом,  потом ездил по городу, стреляя в воздух из  пистолета. Он был арестован за нарушение общественного порядка  — это был его четвертый  подобный арест. На этот  раз судья выдвинул  ультиматум: шесть месяцев тюрьмы или лечение  в реабилитационном центре ветеранов Вьетнама.

Детство наказывающего

Большинство  наказывающих  знакомятся  с жестокой  агрессией  во  время критического  периода  их  детства  или  юности.  Воспитание  Боба  включало множество традиционных  условностей типа «мужчина должен  быть жестким», и у него была предрасположенность к агрессии в  межличностном общении. Но  в его семье было также и много любви.

У Боба деликатное равновесие между злой агрессией и любовью и близостью было  опрокинуто войной во Вьетнаме. Он попал  на войну  в  критическое время своей жизни, в тот переходный период от юноши к мужчине, от  которого зависит многое в формировании личности. То, как  он  проходит,  будет влиять на жизнь молодого человека еще много лет. Бобу было 18, он еще  был больше мальчиком, чем  мужчиной, когда высадился  во  Вьетнаме.  Ужасы, встретившие  его  там, требовали  адаптивной  реакции. Ею стало оцепенение, о котором он говорил, и потеря навыков  сближения, которые он получил,  когда  рос. Остались  только агрессия и злость, и они явились его спасением в джунглях Вьетнама.

Конечно, есть много наказывающих, которые никогда  не были на войне. Но  если вы исследуете  их детство,  то  обнаружите, что  многие получали  такое воспитание,  которое  для маленького ребенка  было  равнозначно грохоту боя. Трехлетний  мальчик, который видит,  как пьяный отец избивает мать, и  после этого в ужасе понимает, что он следующий, будет видеть  мир  жестоким, злым, угрожающим  жизни.  Крайним случаем этого был один  мой наказывающий клиент, который в  возрасте 7  лет видел,  как отец насмерть зарезал мать.  Подобные травмы, не  уравновешенные  любовью,  заботой  или  ощущением  эмоциональной безопасности,  часто  превращают   ребенка   во  враждебного,  агрессивного, жестокого человека, убежденного в  том,  что, если он первым не доберется  до «них»,  они  доберутся до него. Он вырастает в пороховую бочку из пословицы, готовую взорваться от малейшей искры.

Любовь и наказывающий

Большинство женщин инстинктивно держатся подальше от наказывающего. Его внешность и манеры часто выражают злость,  кипящую в нем. Когда  он  замечает уклонение от контактов с ним, то становится еще злее и резче, что делает его еще менее привлекательным. Это порочный круг.

Конечно,  он  нуждается  в любви и  хочет  обладать женщиной по  вполне естественным  причинам.  Когда  потребность  становится  очень  сильной,  он способен на  своего  рода  грубое  очарование, что будет нравиться,  особенно подчиненным женщинам.  Они ощущают  его  потребность в  заботе,  но  их может также привлечь  аура  мужественной  опасности,  часто  окружающая  его. Кейт вспоминает,  что  когда  она  повстречала  Боба  после  его  возвращения  из Вьетнама…

— …он был милый и застенчивый, почти как маленький мальчик. Я  работала в банке, и  у  него  вошло  в  привычку  ждать  у  моего  окошка, пока  я не освобожусь. Он назначил мне свидание, когда я увидела  его  в третий  раз. Я  чувствовала, что что-то не так, что он несчастен, но, конечно, я думала, что смогу все поправить. В основном он казался мне очень лихим.

Кейт — типичная милая подчиненная. Ей было больно думать о  тех ужасах, которые пережил Боб, и для нее очень важно было стать поддерживающей, верной женой. Но  еще до  свадьбы она поняла,  что для нее  все  закончено.  Как  и большинство наказывающих, Боб недолго оставался очаровательным.

Я видела,  что у него были проблемы с алкоголем и что со Вьетнама в нем сидело  множество  демонов.  А   когда  мы  обручились,  я  начала  получать представление о том,  как они берут над  ним  верх. Вскоре я забеременела, и иногда думаю: женился бы он на мне, если бы этого не произошло?

Чувствуя себя обязанной помочь Бобу «пройти через это», Кейт никогда не  уклонялась от того,  чтобы поддерживать  его и быть  с ним милой, даже когда дало дошло до оскорбления действием. Им обоим, конечно, было неизвестно, что она  давала ему  возможность  так себя вести. Когда эта модель и оскорбления начали становиться все нестерпимее, она, наконец, ушла. Это спасло их обоих, ускорив кризис, который повлек за собой полезное вмешательство.

Достижение сбалансированности

Если  вы попали в жестокую модель наказывающего,  немедленно обратитесь за  профессиональной  помощью. Ваша  модель  —  одна  из наиболее трудных для исправления.  В какой-то момент в  прошлом вы, вероятно,  почувствовали, что вам для  выживания необходимо положиться на физическую  агрессию.  Но сейчас эта агрессия обращает весь мир против вас. А это заставляет вас давать сдачи с  еще большей  силой.  Любая  помощь книг только  царапнет  по  поверхности модели.

Хотя вы будете гнать от себя мысль обратиться к психотерапевту, я прошу вас посмотреть на свою альтернативу. Ваша жизнь, вероятно,  далека от  того, какой  бы  вы хотели  ее  видеть,  и  крайне маловероятно,  что  вы  сможете самостоятельно  изменить се  так  же  быстро,  как под  руководством  и  при поддержке профессионала.

Эмоциональный  прорыв Боба произошел  в  нашей группе.  Так как  другие члены группы мужественно смотрели  в лицо  своим вьетнамским  кошмарам,  его стена враждебности начала разрушаться. Во  время одной беседы он услышал, как другой  мужчина бичевал  себя  за убийство вьетнамского  мальчика. Боб начал кричать  ему: «Парень, это  была не твоя вина,  Они  пытались убить тебя! Ты никому не мог там доверять».  Он начал рассказывать, как сделал то же самое, и тут это и  произошло. Все воспоминания  и эмоции, которые он  скрывал своей злостью, начали  высвобождаться.  Боб  закрыл лицо руками,  его  тело начало бурно сотрясаться. Он вскочил, чтобы  выйти из  комнаты, но тот, кто говорил первым, обнял его за плечи. Эти два человека, вынужденные с детства отрицать свою  уязвимость,  тренированные убийцы и  свидетели  непередаваемого ужаса,наконец,  через  десять  лет   после   войны,   начали  находить  исцеляющее равновесие, которого они никогда не знали.

В конце занятия с группой Боб сказал, что взглянуть в лицо этим эмоциям было в каком-то смысле  страшнее любых боевых действий  во Вьетнаме. Это был настоящий поворотный момент.  На последующих групповых  занятиях и во  время сеансов  семейной  психотерапии  вместе  с  женой он заставил себя  смягчить настороженность  и  справиться со своей эмоциональной агонией. В сущности, он использовал  силу своей  агрессии в межличностных отношениях для того, чтобы ответить на «нападение»  психотерапии.  Боб  сказал,  что  после  каждого мучительного разговора он  испытывал  облегчение. Он  чувствовал себя  менее отчужденным  и  оцепеневшим, более  «живым». К концу  программы  лечения  он  усвоил  уравновешивающие  навыки  подчиненного, которые  дали  ему  ощущение личного баланса. Он больше не чувствовал необходимости превращать свой дом и свой город в поле боя.