Цейтлин О.А. Исследование характеристик внутрисемейного взаимодействия у молодежи из семей мигрантов

В современном мире мигранты стали, и будут оставаться структурообразующим фактором экономики большого города, который не может успешно функционировать без их привлечения, поэтому исключительно актуальным становится вопрос: на  сколько успешно мигранты адаптируются на новом месте? Способность индивида к  адаптации зависит от устойчивости функций организма и гибкости (разнообразия) реакций центральной нервной системы и психики, но при сохранении душевного равновесия.

Стабильность душевного равновесия – это ровное спокойное настроение вследствие баланса процессов торможения и возбуждения, положительных и  отрицательных эмоций, отсутствие резких всплесков, не оправдываемых ситуацией, а в случае волнения – быстрое возвращение психики в ее прежнее состояние. Это определяется как природными задатками, так и особенностями воспитания.[1]

В новых условиях мигранту предстоит сохранять стабильность комплекса Я как организующего центра психики, равновесие во взаимоотношениях с окружающими, чувство собственного достоинства, устойчивость содержания сверх-Я, а  следовательно, нравственных ориентиров. 

Гармоничная семья всегда была и будет для человека, а особенно для человека, совершившего миграцию, надежным тылом, источником сил и душевного равновесия, основой стабильности во внешнем мире. Поэтому на наш взгляд является важным изучить особенности внутрисемейного взаимодействия в семьях мигрантов и понять существуют ли помимо гендерных различий, различия миграционные.

В этой связи нами было предпринято исследование характеристик внутрисемейного взаимодействия у московской молодежи из семей мигрантов.

Экспериментальной базой исследования явились студенты четырех колледжей г. Москвы. Общее количество студентов, принявших участие в исследовании 166  человек, из них 90 юношей (что составляет 54,3%) и 76 девушек (45,7% от общего числа респондентов). Возраст респондентов от 16 до 22 лет.

122 человека (73,5%) родились в Москве, 44  респондента (26,5%) родились в провинции. Оба родителя 60 человек  (36,1%) родились в Москве. Оба родителя  79 человек (47,6) родились в провинции, у 27 человек (16,3%) один из родителей родился в провинции. Отцы 87 человек (52,4%) родились в  провинции. У  94 человек (56,6%) матери родились в провинции.

В исследовании был использован опросник И.М. Марковской «Взаимодействие родитель-ребенок»[2], предназначенный для изучения и оценки взаимодействия родителей и детей в семье с точки зрения подростков. В подростковом варианте опросника представлены 10  шкал:

1. Нетребовательность-требовательность. Показатели по этой шкале отражают тот уровень требовательности родителя, который, по мнению подростка, проявляется во взаимодействии родителя с ним. Чем выше показания по этой шкале, тем выше требовательность родителя и тем более высокого уровня ответственности родитель ожидает от ребенка.

2. Мягкость-строгость родителя.  По результатам этой шкалы можно судить о том, на сколько подросток считает строгими и суровыми меры, применяемые к  нему, о жесткости правил, устанавливаемых во взаимоотношениях между родителями и детьми и о степени принуждения подростков к чему-либо.

3. Автономность-контроль по отношению к ребенку. Чем выше показатели по этой шкале, тем выраженнее по мнению подростков контролирующее поведение родителя по  отношению к нему. Высокий контроль может проявляться в ограничительности, навязчивости, мелочной  опеке.  Низкий контроль может приводить к  полной автономии ребенка и вседозволенности, которая может быть или следствием безразличного отношения, или же любования.  Однако, низкий контроль может быть также связан с проявлением доверия и стремлением родителя привить ребенку самостоятельность.

4. Эмоциональная дистанция — эмоциональная близость ребенка к родителю. Показатели этой шкалы показывают на сколько дети оценивают свою близость к  родителям, свое желание делиться с ними важным и сокровенным.

5. Отвержение-принятие ребенка родителем. Эта шкала отражает базовое отношение родителя к ребенку, принятие или отвержение личностных качеств и  поведенческих проявлений подростка. Поведение родителей может восприниматься ребенком как принимающее или отвергающее. Принятие ребенка как личности является важным условием его благоприятного развития и его самооценки.

Следующие пять шкал опросника отражают характер взаимодействия между родителями и детьми по мнению подростков.

6. Отсутствие сотрудничества-сотрудничество. Сотрудничество отражает характер взаимодействия между родителями и детьми, оно является следствием включенности ребенка во взаимодействие, признание его прав и достоинств. Оно отражает равенство и партнерство в отношениях родителей и детей. Отсутствие такового может быть результатом нарушенных отношений, попустительского, безразличного или авторитарного стиля воспитания.

7. Несогласие-согласие между ребенком и родителем. Эта шкала отражает частоту и степень согласия между родителем и ребенком в различных жизненных ситуациях.

8. Непоследовательность-последовательность родителя. В этой шкале отражается на сколько, по мнению ребенка, родитель последователен и постоянен в своих требованиях, в своем отношении к ребенку, в применении поощрений и наказаний, в  своих воспитательных приемах. Непоследовательность может быть следствием эмоциональной неуравновешенности, отвергающего отношения к ребенку, воспитательной неуверенности родителя.

9. Авторитетность родителя. Результаты этой шкалы отражают оценку родителя в  сфере его влияния на ребенка – на сколько его действия и мнения являются авторитетными для подростка и какова сила их влияния. Высокие показатели по  этой шкале означают выраженное положительное отношение к родителю в  целом.    

10. Удовлетворенность отношениями ребенка с родителем. По данным этой шкалы можно судить об удовлетворенности отношениями подростка с родителями. Низкая степень удовлетворенности может свидетельствовать о нарушениях в структуре детско-родительских отношений, конфликтах, или об обеспокоенности сложившейся семейной ситуацией.

Проведенный анализ гендерных различий взаимодействия отца с  детьми     показал, что юноши в большей степени, чем девушки считают отца эмоционально близкой фигурой (U=1117.5, p<0,001). То  есть у молодых людей,  в большей степени, чем у девушек развита потребность делиться с отцом самым сокровенным и важным.

Молодые люди в большей степени, чем девушки считают, что в их взаимоотношениях с отцом присутствует сотрудничество (U=1400, p<0,05), что отражает равенство и партнерство в отношениях с отцом и является следствием включенности молодых людей во взаимодействие. Рисунок 1.

Рисунок 1. Характеристики взаимодействия отца с детьми (по И.М. Марковской) в зависимости от пола респондента.

Анализ взаимодействия матери с детьми также выявил гендерные различия. Юноши, в большей степени, чем девушки считают, что матери в отношениях с ними проявляют требовательность (U=2451, p<0,05). Рисунок 2.

Рисунок 2. Характеристики взаимодействия матери с детьми (по И.М. Марковской) в зависимости от пола респондента.

Исследование различий стилей внутрисемейного взаимодействия в семьях мигрантов 1−го поколения показало, что молодые люди, родившиеся в Москве чаще, чем не москвичи считают, что их матери во взаимодействии проявляют требовательность (U=1825,5, p<0,05) и контроль (U=1886, p<0,05). То есть матери москвичей, по мнению респондентов, ожидают от своих детей более высокого уровня ответственности, и одновременно с этим предоставляют им меньше свободы (автономности).

Наше исследование показало, что, по мнению респондентов, отцы, родившиеся в  Москве, эмоционально ближе к своим детям (U=1276,5, p<0,05) и более последовательны в отношениях (U=2451, p<0,05). Рисунок 3. То есть дети из  семей, где отцы родились в Москве, испытывают большую потребность делиться с  ними сокровенным и чувствуют своих отцов эмоционально близкими людьми. Отцы не  москвичи, по мнению респондентов более последовательны в своих требованиях, воспитательных приемах и отношении к ребенку, чем отцы, родившиеся в  Москве.

Рисунок 3.  Характеристики взаимодействия отца с детьми (по И.М. Марковской) в зависимости от места рождения отца респондента.

Респонденты, чья мать родилась не в Москве считают, что матери их сильнее контролируют (U=2518, p<0,05), чем матери, родившиеся в Москве. То есть матери, родившиеся в провинции, в отношениях со своими детьми в большей степени опекают и ограничивают своих детей, чем матери, родившиеся в Москве. Рисунок 4.

Рисунок 4. Характеристики взаимодействия матери с детьми (по И.М. Марковской) в зависимости от места рождения матери респондента.

Наше исследование показало, что тип семьи оказывает существенное влияние на  характер внутрисемейного взаимодействия детей с их отцом. Так, в полных семьях наблюдается большая степень эмоциональной близости детей с отцом (U=459,5, p<0,05), в таких семьях дети в большей степени чувствуют принятие себя отцом (U=371,5, p<0,001) и как следствие их развитие будет благоприятным, а  самооценка адекватно высокой. Дети из полных семей в большей степени по  сравнению с детьми из неполных семей ощущают равенство и партнерство во  взаимоотношениях с отцом, больше включены во взаимодействие и сотрудничество (U=398, p<0,05). В таких семьях гораздо выше степень и частота согласия детей с отцовским стилем воспитания и степень согласия с ним в различных житейских ситуациях (U=405,5, p<0,05), Респонденты из полных семей считают отцов более последовательными в своих требованиях, в своем отношении к ребенку и в применении наказаний и поощрений (U=407,5, p<0,05).

Респонденты из однодетных семей считают, что их матери в меньшей степени, чем матери в двухдетных и многодетных семьях принимают их (Н=8,7, р<0,05), то есть в однодетных семьях дети чувствуют себя более отвергаемыми матерью, чем дети в двух- и многодетных семьях.

Для выявления особенностей семейных взаимоотношений в восприятии подростка нами был использован тест «Динамический рисунок семьи»[3], в котором респондентам было предложено задание нарисовать свою семью так, чтобы каждый член семьи что-то делал, был чем-то занят. Нами была произведена качественная интерпретация полученных результатов, которая включала в себя выявление на рисунке следующих пяти характеристик внутрисемейного взаимодействия:

1) отверженность — отсутствие себя на рисунке, небрежное или схематическое изображение себя, изолированность себя от других;

2) изоляция — удаление себя от остальных членов семьи, разделение изображенных фигур линиями, расположение в разных комнатах – свидетельствует о  серьезном нарушении внутрисемейных контактов;

3) конфликтные отношения, агрессия — изображение фигуры человека со спины, или в профиль; кулак, поднятая крупная ладонь, острые ногти, оружие или острое орудие в руках, зубы;

4) эмоциональная дистанция — удаленность членов семьи друг от друга, небрежное или схематическое изображение всех членов семьи, изображение большого количества мебели и вещей;

5) эмоциональная близость – обращенность членов семьи друг к другу, пространственная близость, контакт рук.

На рисунке 5 показано, что основной проблемной  характеристикой внутрисемейного взаимодействия является отверженность (встречается у 41 респондента).  Эти молодые люди чувствуют, что их семья отвергает их  личностные качества и поведенческие проявления. 35 респондентов считают, что в  их семьях существуют эмоционально дистантные отношения. 34 респондента живут в  конфликтных семьях, где также присутствует агрессивное поведение. 28  респондентов ощущают в своей семье изоляцию. И только 28 респондентов (16,9% )  чувствуют в своих семьях эмоциональную близость, которая является составной частью гармоничного внутрисемейного взаимодействия.

Рисунок 5. Характеристики внутрисемейного взаимодействия (по данным методики «Динамический рисунок семьи»

Юноши чаще чем девушки ощущают в семье отверженность (Хи2=26,03, p<0,01) (у 34 юноши и 7 девушки), тогда как девушки чаще ощущают в своих семьях эмоциональную дистанцию (у 23 девушки и 12 юношей). Рисунок 6.

Рисунок 6. Характеристики внутрисемейного взаимодействия в зависимости от  пола респондента (по данным методики «Динамический рисунок семьи»)

Отверженность чаще (Xи2=11,18, P<0,05) ощущают дети отцов москвичей (28  против 13), а эмоциональную дистанцию — чаще дети отцов не москвичей (25 против 10). Рисунок 7.

Рисунок 7. Характеристики внутрисемейного взаимодействия в зависимости от  места рождения отца респондента (по данным методики «Динамический рисунок семьи»)

Таким образом, как и предполагалось, существуют гендерные различия в  характеристиках внутрисемейного взаимодействия: молодые люди в большей степени чем девушки считают отца эмоционально близкой фигурой и считают, что в их взаимоотношениях с отцом присутствует сотрудничество. Юноши также в большей степени чем девушки ощущают на себе требовательность матери, мать ожидает от  них более высокой степени ответственности.  Юноши чаще чем девушки ощущают себя отверженными в семейном взаимодействии, тогда как девушки больше ощущают в  своих семьях эмоциональную дистанцию.

Молодые люди, родившиеся в Москве считают своих матерей более требовательными и контролирующими, чем молодые люди, родившиеся не в Москве.

Место рождения отца также оказывает существенное влияние на характер взаимоотношений  в семье. Так респонденты, чей отец родился в провинции испытывают по отношению к нему большую эмоциональную дистанцию, чем дети отцов-москвичей. Это вероятно связано с тем, что отец-мигрант больше времени должен посвящать налаживанию социальных связей вне семьи и построению карьеры, чем отец-москвич. Дети отцов-мигрантов считают их более непоследовательным в  своих требованиях и в своем отношении к детям.   При этом дети из  семей, где отец родился в Москве, чаще считают себя отвергаемыми в семье, чем дети из семей, где отец родился в провинции. Матери, родившиеся в провинции в  отношениях со своими детьми в большей степени контролируют, опекают и  ограничивают своих детей, чем матери, родившиеся в Москве.