Цейтлин О.А. Стиль родительского воспитания как эффективный инструмент интеграции в среде мегаполиса молодежи из семей мигрантов

В настоящее время в Москву прибывает одна треть всех миграционных потоков России и количество мигрантов неизменно растет. В будущем эта тенденция будет только укрепляться, поскольку спрос на мигрантов обусловлен экономическими причинами.  Мигранты стали и будут оставаться структурообразующим фактором экономики большого города, который не может успешно функционировать без привлечения их труда.

Миграционный процесс включает в себя ряд стадий: формирование установки на  выезд, непосредственно перемещение на другую территорию,  адаптация к  новым условиям, интеграция в принимающее сообщество. Преобладание в настоящее время трудовой миграции вызвало изменение завершающих этапов миграционного процесса, таких как адаптация и интеграция в принимающее сообщество — современные мигранты больше ориентируются на собственные ресурсы и ресурсы семьи.  

Гармоничная семья всегда была и будет для человека, а особенно для человека, совершившего миграцию, надежным тылом, источником сил и душевного равновесия, основой стабильности во внешнем мире, поэтому проблемы в семье наиболее остро отражаются на детях мигрантов. У коренных жителей мегаполиса широкая социальная сеть, а у молодых мигрантов чаще всего – только их семья, поэтому внутрисемейные проблемы оказывают большое влияние на мигрантов и на то, как быстро они смогут адаптироваться и интегрироваться в принимающее сообщество.

Поэтому на наш взгляд является важным изучить особенности стилей родительского воспитания в семьях мигрантов и понять существуют ли помимо гендерных различий, различия миграционные.

В этой связи нами было предпринято исследование в котором приняли участие 166 студентов колледжей г. Москвы в возрасте от 16 до 22 лет. Из них 44  человека родились не в Москве (мигранты 1−го поколения), 62 человека – мигранты 2−го поколения (то есть один или оба родителя родились в провинции) и 60 человек – мигранты 3−го поколения (их родители родились в Москве).

При помощи опросника «Подростки о родителях» нами были изучены установки, поведение и методы воспитания родителей так, как видят и понимают их дети в  подростковом возрасте. Методика базируется на положении о том, что воспитательное воздействие родителей (так, как это описывают дети) можно охарактеризовать при помощи трех факторных переменных: принятие — эмоциональное отвержение, психологический контроль — психологическая автономия, скрытый контроль — открытый контроль.

Принятие подразумевает безусловно положительное отношение к ребенку вне зависимости от исходных ожиданий родителей. А эмоциональное отвержение рассматривается как отрицательное отношение к ребенку, отсутствие к нему любви и уважения, а порою и просто враждебность. Понятие психологического контроля обозначает как определенное давление и преднамеренное руководство детьми, так и  степень последовательности в осуществлении воспитательных принципов.

Методика «Подростки о родителях»[1] позволяет выявить следующие родительские установки: 1)  Позитивный интерес, 2) Директивность, 3) Враждебность, 4)  Автономность, 5) Непоследовательность.

На основании этих показателей нами были определены фактор близости и фактор критики. Фактор близости вычислялся путем алгебраической разницы «сырых баллов» по шкалам Позитивного интереса и Враждебности с последующим переводом полученного результата в стандартный балл. Данный показатель характеризует степень принятия ребенка и степень проявления к нему теплых чувств со стороны родителя. Фактор критики вычислялся путем алгебраической разницы «сырых» баллов по шкалам Директивности и Автономности с последующим переводом результата в стандартный балл. Этот показатель характеризует высокую степень заинтересованности и тотальный контроль родителя в отношении своего ребенка.

Проведенный нами анализ гендерных различий в восприятии подростками родительских установок, связанных с воспитанием показал, что девушки считают своих отцов более автономными (U=1310; p<0,001) и  непоследовательными (U=1433,5; p<0,05), чем это считают юноши. В  восприятии девушек отец в большей степени, чем у юношей, представляется им  человеком, отгороженным от проблем семьи, которому все равно, что происходит вокруг, чьи действия не согласуются с потребностями и запросами близких людей. Девушки в большей степени, чем юноши воспринимают отца как безоговорочного лидера, недоступного к общению. Девушки в большей степени чем юноши воспринимают воспитательную практику отца как непоследовательную, характеризующуюся резкой сменой стилей и воспитательных приемов. В восприятии девушек их отцы более непредсказуемы, легче переходят от строгого стиля воспитания к либеральному; от психологического принятия к эмоциональному отвержению не зависимо от того, что ребенок сделал или не сделал.     

Одновременно с этим девушки в большей степени, чем юноши считают, что их  матери проявляют к ним позитивный интерес (U=2617; p<0,05), то есть они в  большей степени, чем юноши чувствуют к себе положительное отношение, основанное на психологическом принятии, которое девушки описывают как отношение матери к  ним как к маленькому ребенку, который требует заботы, внимания и помощи в  случаях ссор и затруднений (и как следствие, ограничение самостоятельности самой девушки). Рисунок 1.

Рисунок 1. Родительские установки и тактика воспитания матери как это видят подростки (в зависимости от пола респондента).

Респонденты из полных семей, что естественно, в большей степени, чем из  неполных считают, что их отцы проявляют в отношениях к ним позитивный интерес (U=377,4; p<0,05), то есть считают, что отцы стремятся достигнуть с ними понимания, не прибегая к декларированию догм, стремятся к  теплым дружеским отношениям с четким осознанием границ того, что можно и чего нельзя.  Фактор близости с отцом в полных семьях по мнению наших респондентов  выше (U=422,5; p<0,05), чем в неполных семьях. То есть респонденты из полных семей в большей степени, чем из неполных считают, что отцы их принимают и в большей степени проявляют теплые чувства. Рисунок 2.

Рисунок 2. Родительские установки и тактика воспитания отца как это видят подростки (в зависимости от типа семьи).

Как показано на Рисунке 3, респонденты из полных семей в большей степени чем из неполных считают, что их матери проявляют к ним позитивный интерес (U=1748; p<0,001) и в отношениях с матерью ощущают большую степень близости (U=1917,5; p<0,05).

Рисунок 3. Родительские установки и тактика воспитания матери как это видят подростки (в зависимости от типа семьи).

Количество детей в семье оказывает существенное влияние на то, как дети оценивают родительские установки и воспитательный стиль своей матери.

Как показано на Рисунке 4, респонденты из семей, где один ребенок в большей степени считают свою мать директивной (Н=9.6, р<0.001), чем респонденты из семей, где 2 ребенка. У респондентов из семей, где 3 ребенка и  больше считают свою мать в меньшей степени директивной, чем респонденты из  однодетных и двухдетных семей. Как следствие высокой директивности, аналогичная закономерность прослеживается и при рассмотрении фактора критики со стороны матери -  матери из однодетных семей по мнению наших респондентов в  большей степени склонны к проявлению тотального контроля и высокой степени заинтересованности в своем ребенке(Н=9.24, р<0.05), чем матери в двухдетных семьях.

Рисунок 4. Родительские установки и тактика воспитания матери как это видят подростки (в зависимости от количества детей в семье).

Молодые люди из однодетных семей чаще считают, что их мать враждебна по отношению к ним (Н=7,35, р<0.05), чем молодые люди из двухдетных семей и  из семей, где 3 ребенка и больше. То есть,  молодые люди из однодетных семей чаще считают, что их матери подозрительны и дистантны по отношению к  другим членам семьи, что приводит их к отгороженности и возвышению себя над остальными, такие матери агрессивны и чрезмерно строги в межличностных отношениях. Такая же закономерность прослеживается и при оценке фактора близости с матерью – респонденты из семей, где один ребенок в большей степени считают своих матерей отвергающими (Н=8.79, р<0.05), чем респонденты из двухдетных и многодетных (3 ребенка и больше) семей. Рисунок 4.

Респонденты, чей отец родился в провинции считают отцов более непоследовательными в проведении линии воспитания (U=1203.5; p<0,01), чем респонденты, чей отец родился в Москве. То есть они чаще, чем респонденты из семей, где отец москвич, считают, что воспитательная позиция отца имеет тенденцию к экстремально-противоречивым формам проявления со значительной амплитудой колебания.  Рисунок 5.

Рисунок 5. Родительские установки и тактика воспитания отца как это видят подростки (в зависимости от места рождения отца).

В семьях, проживших в Москве более 10 лет, респонденты в большей степени считают своих отцов директивными (U=664.5; p<0,05), то  есть  доминантно управляющими и корректирующими поведение подростка. Этот воспитательный стиль можно представить в  качестве образа «твердой мужской руки», готовой то сжаться в кулак, то указать на место ребенка в обществе и в семье. Директивный отец заставляет подчиняться нормам и правилам поведения, принятым в обществе, формирует заповеди морали и, по мнению наших респондентов, в большей степени такой стиль воспитания проявляют отцы в семьях, долго (более 10 лет) проживших в Москве.

В таких семьях (проживших в Москве более 10 лет), по мнению респондентов, также выше фактор критики со стороны отца  (U=724; p<0,05). То есть респонденты из семей, проживших в Москве более 10 лет считают, что их отцы в большей степени заинтересованы в них, но при этом сильно контролируют.

Рисунок 6. Величина показателя директивности матери в семьях мигрантов разных поколений.

Наше исследование выявило значимое различие по шкале Директивность (мать) (F=3.7, p<0.05) среди групп мигрантов разных поколений. Эти различия обеспечиваются разницей между показателями по шкале Директивность (мать) у  мигрантов первого и второго поколения (t = -2,67; p<0.01). (Напомним, что к  мигрантам первого поколения мы относим молодых людей, родившихся в провинции, а  к мигрантам второго поколения – респондентов, чей один из родителей или оба родились в провинции). Мигранты первого поколения считают своих матерей менее директивными, чем мигранты второго поколения. Рисунок 6.

Рисунок 7. Непоследовательность воспитательного стиля отца в семьях мигрантов второго поколения.

Исследование группы мигрантов второго поколения (к которому относятся респонденты, чей отец, или чья мать, или оба родителя родились в провинции) показало, что существуют значимые различия по шкале Непоследовательность воспитательного стиля отца (F=7.96, p<0.01). См. Рисунок 7. Респонденты из  группы мигрантов второго поколения, у которых мигрант только отец считают его воспитательный стиль более непоследовательным, чем воспитательный стиль отца в  семье, где только мать является мигрантом (t = 4.34, p<0.01). Если у  респондента оба родителя родились в провинции, то стиль воспитания их отца по  мнению респондентов занимает по степени непоследовательности промежуточное положение между стилем отца из семьи, где только отец мигрант и стилем отца из  семьи, где мигрант только мать (t = 2.96, p<0.05 и t= -2.30, p<0.05).

Рисунок 8. Враждебность матери в семьях мигрантов второго поколения.

Нами были выявлены значимые различия по шкале Враждебность матери в семьях респондентов второго поколения мигрантов (F=3.03, p<0.05). На Рисунке 8  показано, что мигранты второго поколения из семей, где только мать является мигрантом считают свою мать более враждебной, чем мигранты второго поколения из  семей, где мигрантом является только отец  (t = -2.58, p<0.05). Мигранты второго поколения, в семьях которых оба родителя не москвичи также считают свою мать более враждебной (t = -2.67, p<0.05), чем мигранты второго поколения из семей, где мигрантом является только их отец, а мать – коренная москвичка.

В результате проведенного исследования мы можем сделать вывод о том, какие различия существуют в стиле родительского воспитания в семьях мигрантов разных поколений. Респонденты, чей отец родился в провинции считают своих отцов более непоследовательными в проведении линии воспитания, чем респонденты из семей, где отец коренной москвич. В семьях, проживших в Москве более 10 лет респонденты считают своих отцов более директивными, более заинтересованными в  своих детях, но при этом и более контролирующими.

Как говорилось выше, нами было выделены три группы испытуемых: мигранты первого поколения (респонденты, которые родились в Москве), мигранты второго поколения (респонденты, у которых либо один родитель, либо оба родились в  провинции) и мигранты третьего поколения (респонденты, у которых оба родителя москвичи).

Исследование выявило, что мигранты первого поколения считают поведение матери более директивным, чем мигранты второго поколения.

Респонденты, относящиеся к мигрантам второго поколения, у которых мигрант отец, считают его воспитательный стиль более непоследовательным, чем воспитательный стиль отца в семье, где только мать является мигрантом.    Если у респондента оба родителя родились в провинции, то стиль воспитания их отца по мнению респондентов занимает по степени непоследовательности промежуточное положение между стилем отца из семьи, где только отец мигрант и стилем отца из семьи, где мигрант только мать.